Сны о чём-то большем

// Начало · Библиотека · Проекты · About \\ Updated 2012.01.10

Мартынов Алексей
aka Neon_Kaligula
- 29.10.2006 -


Музыка для прослушивания при прочтении:

[ От редактора: Это письмо пролежало на почте около пяти лет. Указания, прилагаемые к нему, требуют доставить его адресату в этот день. Но, адресат к тому времени уже отошёл в мир иной. Несмотря на невозможность вернуть письмо отправителю, оно было вскрыто нами вместо уничтожения. ]


В тот злопамятный день всё предвещало беду... Сейчас, когда я живу далеко за чертой города, когда прошло больше двадцати лет, мне всё ещё сложно вспоминать об этом. Каждый день я засыпаю в страхе, что не проснусь, и ради этого страха я должен написать эту небольшую историю. Мой психолог говорит, что мне надо высказаться, но я высказывался ему. Впрочем, безрезультатно. Наоборот, мне кажется, что всё было более, чем реально.

Но, к делу.

Было 12 июня **** года. Я — тогда ещё молодой и сильный — проснулся от грохота за окном. Сначала я думал, что опять начали ремонтировать водопровод, но грохот был подозрительно глухим.

Я вышел на улицу, и попал в какой-то иной мир. Мне не нравится слово «измерение», у него другой смысл. Это был просто какой-то иной мир. В целом он был похож на наш, и я не сразу понял — где я. Я шёл по знакомым мне улицам, видел знакомых мне людей. Я знал здешнюю местность, конечно, ведь я бывал здесь каждый день последние несколько лет своей жизни. Магазин «Перекресток» с мерцающими вывесками, по левую сторону шестиполосная дорога, а далее жилые дома с небольшими палатками, аптека, продуктовый, спорт-клуб, снова жилые дома и так далее. Я шёл мимо ночного клуба «Подвыпивший мангуст», даже не вспоминая, что такого клуба у нас отродясь не было.

— Ты кто? — спросил меня парень с козлиной бородкой.

— Я белорус, — ответил я растерянно.

Он стоял передо мной, покачиваясь из стороны в сторону и, как будто бы перепрыгивая с ноги на ногу. Я не сразу понял этих его приколов, приняв его за фрика. У него были странного цвета волосы — синие с прожилками розового, и так противно лоснящиеся на солнце, что мне показалось, что он их вымазал собственными соплями. Глаза его были цвета неба, а кожа — как белоснежный пергамент: такая же светлая и хрупкая на вид. Он постоянно как будто готовился сплюнуть, набирая слюны в рот и подаваясь на меня. Меня это напрягало. Он, увидев это, усмехнулся, и нагнулся поднять что-то с земли. Я проводил его движения взглядом, и больше не смог оторваться. Его ноги были выгнуты назад, имели две коленки (если это так можно описать) и заканчивались копытами. Он постоянно переминался с копыта на копыто, чтобы не потерять равновесие. Таким я его и запомнил — убегающим куда-то вдаль по своим делам.

Что-то прогрохотало вдалеке. Я не слышал грохота, но ощутил его — почва под ногами прошла волнами дрожи. Значит, громыхнуло несколько раз подряд.

Я протёр глаза, — уж не чудится ли? Нет, я помнил эту местность. Вот сейчас только перейти дорогу, там будет детский сад и новые элитные постройки, соседствующие с домами 50-летней давности. Невысокие такие, всего девять этажей, из красного кирпича.

А потом долбануло ещё раз, затем ещё. Теперь до меня стали долетать и звуки — какой-то рёв и грохот. Но, теперь я знал, откуда доносится этот звук. Я побежал через дорогу, не обращая внимания на то, что кто-то мне бибикнул, рванул через проход между домами и налево. Я бегал не так уж много в то время, поэтому старался себя не изматывать попусту, но мне казалось, что кому-то нужна срочная помощь. Через минуту я уже был там. Из новостройки на пятом этаже валил зеленоватый дым. Я побежал было к лестнице...

Там стояла девочка лет семи-восьми. Я точно помню её лицо — такое грустное, несколько отрешённое. Она смотрела куда-то вдаль. Длинные светлые волосы падали с плеч, почти доставая до пола. На ней было голубое платьице до колен. А в руке у неё был дробовик. Её прелестное личико было забрызгано чем-то красным и вязким.

— Они все мертвы, — её голос дрожал, словно лист по ветру, — мертвы.

В тот момент я неожиданно для себя увидел, что произошло. Как я мог не видеть этого раньше — ума не приложу. Стены были пронизаны дробинками, и сквозь них в комнату пробивался свет, обходя плотно зашторенные окна. Ноги девочки были грязными, до колен перепачканными кровью. Повсюду валялись искореженные трупы мужчин, женщин, детей. Я когда-то видел такое на фотографиях из концентрационных лагерей, когда мёртвых пленных складывали в одну кучу. Они смотрелись так спокойно, даже умиротворённо — застывшие скульптуры, уже давно без следов жизни. Но теперь было другое — они были живы, они трепыхались, некоторые сердца ещё бились, качая кровь в разорванные артерии. Я не мог на это смотреть, меня тошнило, но я не мог отвернуться, — зрелище завораживало, почти гипнотизировало.

А она стояла посреди груды конечностей и противно булькающих тел, готовых умереть в любую секунду. Её губы дрожали.

— Я не хотела, — она посмотрела на дробовик, — они сами... я не хотела... не хотела, но... Я... — Она всхлипывала и проглатывала слова, мне было сложно читать её, — не так всё должно быть!

Мне показалось, что на какое-то мгновение я стал ею. Я видел её глазами, увидел, что происходило незадолго до моего появления здесь, видел, как она одна, зажавшись в угол и закрыв глаза, стреляла наобум. Видел, как потом она перезаряжала и добивала раненых. Я не понимал её, это была не она, и я этого не мог понять, даже когда видел мир её глазами. Перед ней лежал её дядя — средних лет полный мужчина — у него была прострелена нога, и он уползал, корчась от боли. Она подошла к нему и выстрелила. Дробь вырвала солидный кусок мяса — где-то половину шеи, размозжив позвонки. Голова его провернулась несколько раз, после чего повисла на коже.

— Я не виновата!!! — закричала она, проносясь мимо меня.

С диким визгом она выскочила на улицу и бросилась бежать. Сквозь её крики я расслышал гул мотора: джип появился чуть ли не из воздуха, и теперь нёсся прямо на неё. Откуда он взялся? Я крикнул ей, но было бесполезно. Джип всей своей массой буквально снёс её с дороги, крик сразу прекратился.

Только не плакать! Только не плакать! Не плакать! Ты мужчина... Да?

Только не смотреть туда! Ну зачем ты посмотрел?! Она лежит там с вывернутой шеей, как кукла валяется. Мешок с картошкой. Уже умерла...

Она пробежала мимо меня. Почему-то у меня мелькнула мысль, что я могу всё исправить.

— Я не виновата!!!

Я бросился за ней. Я успею, я успею. Мне казалось, что я её настигаю, я ведь не слабый человек, я смогу спасти её. Она разжала кулачок, и что-то тяжёлое упало мне прямо под ноги. Я даже не успел сообразить, что происходит. Асфальт приближался слишком быстро, а я всё тянулся за ней. Немного оставалось, я надеялся, что в полёте хотя бы смогу её ухватить. Вновь раздался визг тормозов и запах палёной резины. Теперь я видел это в деталях, как не пожелал бы никому. Плёнка прокручивалась по кадрам. В первое мгновение её поджимает под этого многотонного монстра, но сразу же отталкивает. Слышно как ломаются позвонки в шее, видно как она вылетает, издаёт писклявый звук, и падает около небольшого деревца. Всё.

Мне стало её жаль — она не заслужила такого финала. Пусть она стала причиной смерти многих людей, но она решила повесить на себя ещё одну смерть — свою. Сволочь! Живи, живи, живи!

— Я не виновата!!!

Мне это стало надоедать, как противный сон, из которого я не могу выбраться. И вместе с тем появилась решимость. Я рванул за ней. О чём я тогда думал?

Она шла не по прямой оба раза, а делала крюк. Я побежал ей наперерез, надеясь догнать. Тело болело после недавнего ощутимого падения, и я не чуствовал ног. Но, я опережал её на пару метров — этого было достаточно. Я встал на дороге раньше неё и закрыл глаза, рассчитывая на худшее. Я ждал. Я долго ждал. Но не было ни скрипа тормозов, ни запаха резины. Было необычайно тихо. Через силу я открыл глаз, чтобы оглядеться. Дорога была пуста, даже зевак не было видно.

Ничего не понимая, я взглянул направо. Она стояла там в окне пятого этажа, откуда валил дым. Лицо её было всё таким же грустным. Только отрешённость пропала — она смотрела на меня.

— Так надо, — сказала она тихо-тихо, я прочитал её слова по губам.

Что-то громко щёлкнуло, и позади неё раздался взрыв.

Верхние этажи разорвались в клочья, а нижние стали проваливаться. Образовалась куча дыма. И этот дым стал шевелиться, как почва в яме с сотнями змей. Серая жилистая масса образовала человеческое лицо. И это зародило во мне бурю эмоций. Мне стало страшно. Страшно от того, что эта махина меня сожрёт.

Я побежал. Признаюсь, что не бегал так давно, и, скорее всего, вообще никогда. Пейзаж вокруг сливался в сплошное полотно, менявшее цвет, в ушах свистел ветер и взрывались мыльные пузыри. Я не уставал, вернее, не хотел уставать. Я хотел убраться поскорее — мне казалось, что что-то бежит за мной, и проглотит, если я остановлюсь. Чёрт, как мне было тяжело тогда.

Наконец, я выбился из сил. Некоторое время, пока я бежал, я думал, что силы никогда не кончатся, что я буду бежать вечно, но так и не смогу убежать. Но, облом наступил внезапно — я рухнул. Сердце билось в сумасшедшем ритме, а от внезапной остановки, вся кровь ливанула мне в голову. Меня тошнило, хотя я ничего не ел с вечера. Боясь проблеваться собственными внутренностями, я изо всех оставшихся сил боролся с приступами тошноты. Но, мне надо было, по крайней мере, присесть.

Мутным взором я увидел, что неподалёку есть скамейка, и есть люди. Они-то не дадут мне сдохнуть. Сделав огромное усилие, от которого в груди возникла резкая боль, я поднялся на ноги. Нетвёрдой походкой, но я дошёл до скамейки, и погрузился в неё. Оказывается, там сидел кто-то рядом со мной, я его и не заметил сразу.

Я отдыхал. Мне казалось, что я оторвался от преследователя. Силы потихоньку возвращались ко мне.

Сидящий рядом со мной парень вдруг вскочил, одним ударом повалил идущего мимо очкарика, и принялся его пинать. Несколько ударов понадобилось, чтобы завершить начатое. Разбитые стёкла очков впивались острыми краями в лицо очкарику, царапая оголившуюся кость с противным скрежетом. Он что-то пищал, вяло пытался оттолкнуть от себя агрессора. А потом его голова резко дёрнулась, тело напряглось, и мгновенно обмякло. Он открыл рот.

Парень с недовольным видом плюхнулся рядом. Я смотрел ему прямо в глаза. Вскоре он это заметил.

— Зачем ты это сделал? — спросил я, еле сдерживая ярость.

Он побледнел, потом покраснел, и сжал кулаки. Мне показалось, что в тот момент не я, а он удерживал зверя внутри себя, чтобы не сожрать меня на месте.

— Ненавижу людей! — процедил он сквозь зубы.

Меня такой поворот событий несколько обескуражил.

— Но я ведь тоже человек, — робко заметил я.

— Ты? — он засмеялся. — Ну ты и шутник, — он заметно повеселел, хлопнул меня по плечу и удалился.

Странно, но я не жалел того, который лежал на полу в луже крови и, видимо, пребывал в состоянии клинической смерти. Наоборот, мне было жалко, что он был убит не до конца.

Однако мне нужна была медицинская помощь, а тут рядом должна быть больница. Я опёрся рукой о жердь скамейки. Под моим весом она прогнулась и стала мягкой. Я взглянул на неё — в руках у меня была змея, и вообще вся скамейка, с которой я поднимался, была сплетена из змей.

Слева от себя я услышал шипение.

— Пора домой, — прошипел волк размером с человека, и толкнул меня.

Я упал, но инстинктивно схватился за верёвку, попавшуюся на пути, и не зря. Я висел над пропастью. Далеко внизу копошились какие-то существа. То ли кроты-переростки, то ли тигры. Я держался, сколько мог, пытался даже ползти. Но пальцы мои разжимались. И я упал.

Я падал, я уже распрощался с жизнью, решив, что разобьюсь, и мне это даже нравилось. Думаю, так было бы лучше, сдохнуть ещё тогда. Но меня решили помучить, ибо я увидел вновь то лицо из змей. Оно было внизу, и приближалось с каждой секундой. Да, именно оно приближалось, а я стоял на месте. Я стал в тот момент центром вселенной. В раскрытом зеве лица из змей я увидел сотни и тысячи мучеников — их тела терзали, резали, тянули и измельчали, а они всё продолжали жить. И тогда я понял, что не дамся без боя.

Я очнулся у себя в кровати. На календаре было 12 июня.

У меня нету каких-то доказательств, что всё это было реальностью. Не осталось шрамов, вещей, или ещё чего-нибудь. Я никому не рассказывал про это. Зачем? Меня сочли бы сумасшедшим, начни я кому-то что-то доказывать. Но, я знаю, что это был не сон. Я видел это, я знаю, где я был.

Вот и сейчас, когда я пишу это, любая тень на стене кажется мне враждебной. А иногда мне чудится, что позади меня стоит кто-то. Но, как только я оборачиваюсь, он пропадает.